Есенин С - Три стихотворения из цикла Персидские мотивы
читает Г.Сорокин

НАЧАЛО ПЕРСИДСКОГО ЦИКЛА

Есенин задумал создать «Персидские мотивы» давно, по-видимому, еще в те времена, когда наблюдал и сам испытывал тревожное волнение от встречи с персидской классикой. Мысль о таком цикле стихотворений возникла вместе с мечтой о Персии. Он, этот цикл, должен быть необыкновенным - вершиной его творчества. Есенину было ясно, что она еще не достигнута.
Персы оставили миру перлы лирической поэзии. Им известна была тайна создания поэтической ткани на века. И он узнает ее, эту тайну. И, может быть, ему станет ведомо еще такое, чего мир никогда не знал. Вот только бы побывать на Востоке, увидеть своими глазами его своеобразие, цветовую гамму, контрасты, послушать пульс жизни. Есенин впервые увидел Восток. Тут, на улицах и площадях Ташкента, он был красочен и удивителен. Поэт бродил, очарованный этим невиданным зрелищем. Смотрел на ночную жизнь города, входил в чайхану, пил, как и все, освежающий чай, сидя на узбекском ковре, и слушал незнакомую гортанную речь.
Теплоте и нежность есенинского сердца выплеснулись в ласковых словах, обращенных к восточной красавице, обреченной носить чадру. Естественно, что тем самым начат разговор и на тему о любви к женщине. И не имеет значения, что в стихотворении говорится о синих цветах Тегерана, коврах ширазских и шалях хорасанских, которых ни сам поэт, ни его читатели никогда не видали. Светлый оптимизм, незлобивый юмор строк этого произведения дарят человеку хорошее настроение, будят добрые чувства.
В стихотворении «Я спросил сегодня у менялы…» находит продолжение тема любви. Поэт вопрошает собеседника о языке, который может выразить его чувства к прекрасной персиянке. Меняла наделен философским складом ума, острой наблюдательностью, поэтическим разговорным языком, словом, превращен из рядового персонажа восточного рынка в оракула. Краткие ответы его блестящи по форме и необычны по содержанию. Персиянка имеет традиционное восточное имя Лала. Если меняла наделен определенными, пусть и не свойственными ему достоинствами, то персиянка совершенно лишена какой-либо конкретности, и образ этот носит чисто служебный характер.

Шаганэ ты моя, Шаганэ!

Про волнистую рожь при луне.
Шаганэ ты моя, Шаганэ.

Потому, что я с севера, что ли,
Что луна там огромней в сто раз,
Как бы ни был красив Шираз,
Он не лучше рязанских раздолий.
Потому, что я с севера, что ли.

Я готов рассказать тебе поле,
Эти волосы взял я у ржи,
Если хочешь, на палец вяжи -
Я нисколько не чувствую боли.
Я готов рассказать тебе поле.

Про волнистую рожь при луне
По кудрям ты моим догадайся.
Дорогая, шути, улыбайся,
Не буди только память во мне
Про волнистую рожь при луне.

Шаганэ ты моя, Шаганэ!
Там, на севере, девушка тоже,
На тебя она страшно похожа,
Может, думает обо мне...
Шаганэ ты моя, Шаганэ.

* * * ("Ты сказала, что Саади")
(Из цикла "Персидские мотивы")

Ты сказала, что Саади
Целовал лишь только в грудь.
Подожди ты, бога ради,
Обучусь когда-нибудь!

Ты пропела: "За Евфратом
Розы лучше смертных дев".
Если был бы я богатым,
То другой сложил напев.

Я б порезал розы эти,
Ведь одна отрада мне -
Чтобы не было на свете
Лучше милой Шаганэ.

И не мучь меня заветом,
У меня заветов нет.
Коль родился я поэтом,
То целуюсь, как поэт.

ЕСЕНИН Сергей Александрович (1895 - 1925), поэт. Родился 21 сентября (3 октября н.с.) в селе Константинове Рязанской губернии в крестьянской семье. С двух лет "по бедности отца и многочисленности семейства" был отдан на воспитание зажиточному деду по матери. В пять лет научился читать, в девять лет начал писать стихи, подражая частушкам.
С начала 1914 в московских журналах появляются стихи Есенина. В 1915 он переезжает в Петроград, сам идет к Блоку знакомиться. Радушный прием в доме Блока, одобрение его стихов окрыляют молодого поэта. Его талант признают Городецкий и Клюев, с которыми его знакомит Блок. Почти все стихи, которые он привез, были напечатаны, он приобретает известность. В этом же году входит в группу "крестьянских" поэтов (Н.Клюев, С. Городецкий, А.Ремизов и др.). В 1916 выходит в свет первая книга Есенина "Радуница", затем - "Голубень", "Русь", "Микола", "Марфа Посадница" и др. (1914 - 1917).
В 1916 призывают на военную службу. Революция застала его в одном дисциплинарном батальоне, куда попал за отказ написать стихи в честь царя. Самовольно покинул армию, работал с эсерами ("не как партийный, а как поэт"). При расколе партии пошел с левой группой, был в их боевой дружине. Октябрьскую революцию принял радостно, но по-своему, "с крестьянским уклоном". В 1918 - 21 много ездит по стране: Мурманск, Архангельск, Крым, Кавказ, Туркестан, Бессарабия. В 1922 - 23 вместе с Айседорой Дункан, известной американской танцовщицей, предпринимает длительное заграничное путешествие по Европе (Германия, Франция, Бельгия, Италия); четыре месяца жил в США.

В 1924 - 25 пишет такие известные стихотворения, как "Русь уходящая", "Письмо к женщине", "Письмо матери", "Стансы"; особое место занимают "Персидские мотивы".

В своей поэзии Есенин сумел выразить горячую любовь в своей земле, природе, людям, но есть в ней и ощущение тревоги, ожидания и разочарования. Незадолго до смерти создает трагическую поэму "Черный человек".

М.Горький написал о Есенине: "...не столько человек, сколько орган, созданный природой исключительно для поэзии, для выражения неисчерпаемой "печали полей", любви ко всему живому в мире и милосердия, которое - более всего иного - заслужено человеком". Жизнь Сергея Есенина трагически оборвалась 28 декабря 1925. Похоронен в Москве на Ваганьковском кладбище.

Описание презентации по отдельным слайдам:

1 слайд

Описание слайда:

Анализ цикла «Персидские мотивы» С.А. Есенина. Подготовили ученики 11а класса Авдеев Максим, Азимова Ирина Павлова Екатерина. Руководитель – Л.Н.Белая Муниципальное бюджетное образовательное учреждение Биокомбинатовская средняя общеобразовательная школа п.Биокомбината Щёлковского муниципального района Московской области П.БИОКОМБИНАТА,2016г

2 слайд

Описание слайда:

Цели и задачи: вдумчивое чтение стихотворений цикла; узнать историю создания цикла; проанализировать стихотворение «Шагане ты моя, Шагане!»; рассмотреть особенности лирики А.С.Есенина на примере цикла «Персидские мотивы».

3 слайд

Описание слайда:

К "своему" Востоку Есенин шел исподволь и сознательно в течение целого ряда лет. Он был глубоко убежден в том, что древневосточная классическая литература необходима ему для совершенствования поэтического мастерства ("я еду учиться" - писал он Г. А. Бениславской в апреле 1924 г.). "Персидские мотивы", включающие 15 стихотворений, возникли в результате поездок Есенина в Ташкент в 1921 г., когда он увидел "настоящий" Восток, и в Закавказье в 1924-1925 гг. Главная в цикле - тема любви: к женщине, к родине, к природе, к Востоку и его древней поэзии.

4 слайд

Описание слайда:

5 слайд

Описание слайда:

В "Персидских мотивах" немало лежащих на поверхности параллелей с классическими образцами восточной поэзии: множество раз варьируемые образы соловья и розы (Саади, Хафиз), сравнение влюбленного с нищим (Саади), разговор с цветами (Руми) и т.д.

6 слайд

Описание слайда:

Но Восток в цикле Есенина - только романтический фон того лирического повествования, главным героем которого является русский поэт, уроженец рязанской земли. Отсюда употребление специфически русских разговорных слов и сочетаний в "восточных" стихотворениях ("незадаром", "нынче", "страшно похожа»).

7 слайд

Описание слайда:

Любовь к России явственно ощутима в каждом из них. Например, в открывающем цикл стихотворении "Улеглась моя былая рапа..." память о родине видна в противопоставлении русских обычаев чуждым поэту нормам морали: Мы в России девушек весенних На цепи не держим, как собак, Поцелуям учимся без денег, Без кинжальных хитростей и драк.

8 слайд

Описание слайда:

Однако уже в третьем стихотворении цикла - "Шаганэ ты моя, Шаганэ!.." звучит глубокая тоска по родным полям и далекой северянке: Шаганэ ты моя, Шаганэ! Там, на севере, девушка тоже, На тебя она страшно похожа. Может, думает обо мне...

9 слайд

Описание слайда:

Про волнистую рожь при луне По кудрям ты моим догадайся. Дорогая, шути, улыбайся, Не буди только память во мне Про волнистую рожь при луне. Шаганэ ты моя, Шаганэ! Там, на севере, девушка тоже, На тебя она страшно похожа, Может, думает обо мне… Шаганэ ты моя, Шаганэ. «Шаганэ ты моя, Шаганэ…» Сергей Есенин Шаганэ ты моя, Шаганэ! Потому, что я с севера, что ли, Я готов рассказать тебе поле, Про волнистую рожь при луне. Шаганэ ты моя, Шаганэ. Потому, что я с севера, что ли, Что луна там огромней в сто раз, Как бы ни был красив Шираз, Он не лучше рязанских раздолий. Потому, что я с севера, что ли. Я готов рассказать тебе поле, Эти волосы взял я у ржи, Если хочешь, на палец вяжи - Я нисколько не чувствую боли. Я готов рассказать тебе поле.

10 слайд

Описание слайда:

И Есенин довообразил. Как во сне реальные факты и события смешались в фантастическую поэтическую вязь. Здесь и читанные строчки персидских классиков (а Есенин буквально схватил стилистику персидской поэзии без нудной корпежки над фолиантами), и красивое имя Шаганэ, подхваченное когда-то в Батуме у красивой армянской учительницы, и, возможно, где-то в чайхане "незадаром мелькнувшие очи, приоткинув черную чадру"....

11 слайд

Описание слайда:

Современники отмечают, что романтический образ персиянки из лирического стихотворения тоже был навеян знакомством с реальной женщиной. Сергей Есенин встретился с Шаганэ Нерсесовной Тальян, которая тогда преподавала литературу. Именно общение с этой женщиной и стало своеобразным толчком для создания стихотворения. «Шаганэ ты моя, Шаганэ!..» представляет собой лирическое стихотворение, где автор и лирический герой едины, что характерно для творчества Сергея Есенина.

12 слайд

Описание слайда:

13 слайд

Описание слайда:

Каждый человек, оказавшись на новом месте, желает описать свои чувств, эмоции, перевязать тонкой нитью свою прошлую жизнь и новую. Есенинский цикл «Персидские мотивы» - это один из лучших сборников стихов великого российского поэта. В стихах этого цикла поэт переплетает свои предыдущие годы жизни на родине в России, и новые, те, которые он проживает на Дальнем Востоке.

1921 год - поэт Сергей Есенин совершает поездку в Среднюю Азию, где встречается с новой культурой, новой жизнью, новым восприятием мира. С желанием уйти от прошлой жизни, любви, былых страданий Есенин окунается с головой в культуру Востока, что, несомненно, отображается в стихотворениях из цикла «Персидские мотивы».

Оказавшись на переполненных торговцами и людьми улицах Ташкента, поэт на себе ощущает своеобразие этих мест и поэзии Востока. Жаркие дни, запахи улиц и сладостей, красавицы одетые в паранджу и черные как ночь глаза, все это повлияло на поэта, защитило от воспоминаний о прошлой жизни и в то же время напомнило о родных рязанских краях.

Любовь к России, женщине и Востоку - это направления, в которых написаны все стихотворения цикла. В 1921 году поэту представилась уникальная возможность увидеть мир, познать культуру и отвлечься от своих мыслей, а также переосмыслить свою прошлую жизнь. Поэма «Черный человек» - является исповедью поэта, в которой он выражает свои чувства и эмоции.

В 1924-1925 году поэт живет в Грузии в Азербайджане, Батуми и прочих городах Востока, где встречает новую любовь, которая на время помогает забыть о прошлой, безответной. Учительница школы в Батуми по имени Шаганэ стала для Есенина новой музой и источником вдохновения, стихотворение « » посвящен именно этой женщине. Шаганэ Татьяна была воспитанной и культурной женщиной, которая хорошо владела русским языком. Красивая внешность, богатый внутренний мир и схожесть с прошлой любовью поэта - вдохновляют романтика на написание новых и новых стихотворных работ.

Поездка на Кавказ - стала переломным моментом в жизни Есенина. Новые впечатления, знакомство с творчеством грузинских писателей, а также влияние культуры Востока - все это повлиял на речь и содержание цикла. В некоторых стихотворениях, писатель использует «восточные слова», но при этом не забывая упоминать русские словосочетания, например: «соловьиная песня» и т. д.

Все стихи сборника посвящены Востоку, России и, конечно же, женщине. Несмотря на то, что писатель находился достаточно далеко от родного дома, он не прекращал думать о «рязанских полях» и России, но в то же время восхищался Востоком и его традициями. Во многих творческих работах Есенин упоминает традиции и чай Востока: «Сам чайханщик с круглыми плечами, чтобы славилась пред русским чайхана, угощает меня красным чаем...». Посетив Кавказ, поэт получил множество новых впечатлений, и залечил свои душевные раны.

В конечном итоге, можно сделать несколько выводов, Сергей Есенин - поэт, который познал Восток и вдохновился жизнью небольших городков в горах, отобразил все на листах. Новая любовь поэта не загубила его, а дала новые крылья, заставила бороться с жестоким миром. «Персидские мотивы» - это один из лучших циклов поэта, стихи из этого сборника получают новую жизнь и в наше время, не давая забыть творчество великого российского поэта - Сергея Есенина.

Персидские мотивы

Ни в настоящий Шираз, как и в реально-географический Хороссан, Есенин, как и его великие предшественники Пушкин и Лермонтов, тоже мечтавшие о путешествии в страну чудес – Персию, не попал и все-таки проскакал её всю – от границы до границы – на розовом коне воображения, потому что искал и находил «Персию» и в Баку, и в Тифлисе, и в Батуми, он и свою комнату в убогой московской коммуналке умел превратить в бирюзовую чайхану, разбросав и развесив всюду восточные ткани и персидские, привезенные с Кавказа, купленные на последние деньги сказочной красоты шали…

Улеглась моя былая рана,

Пьяный бред не гложет сердце мне.

Синими цветами Тегерана

Я лечу их нынче в чайхане.

Сам чайханщик с круглыми плечами,

Чтобы славилась пред русским чайхана,

Угощает меня красным чаем

Вместо крепкой водки и вина.

Угощай, хозяин, да не очень.

Много роз цветет в твоем саду.

Незадаром мне мигнули очи,

Приоткинув черную чадру.

Мы в России девушек весенних

На цепи не держим, как собак,

Поцелуям учимся без денег,

Без кинжальных хитростей и драк.

Ну а этой за движенья стана,

Что лицом похожа на зарю,

Подарю я шаль из Хороссана

И ковер ширазский подарю.

Наливай, хозяин, крепче чаю,

Я тебе вовеки не солгу.

За себя я нынче отвечаю,

За тебя ответить не могу.

И на дверь ты взглядывай не очень,

Все равно калитка есть в саду…

Незадаром мне мигнули очи,

Приоткинув черную чадру.

Я спросил сегодня у менялы,

Что дает за полтумана по рублю,

Как сказать мне для прекрасной Лалы

По-персидски нежное «люблю»?

Я спросил сегодня у менялы

Легче ветра, тише Ванских струй,

Как назвать мне для прекрасной Лалы

Слово ласковое «поцелуй»?

И еще спросил я у менялы,

В сердце робость глубже притая,

Как сказать мне для прекрасной Лалы,

Как сказать ей, что она «моя»?

И ответил мне меняла кратко:

О любви в словах не говорят,

О любви вздыхают лишь украдкой,

Да глаза, как яхонты, горят.

Поцелуй названья не имеет,

Поцелуй не надпись на гробах.

Красной розой поцелуи веют,

Лепестками тая на губах.

От любви не требуют поруки,

С нею знают радость и беду.

«Ты моя» сказать лишь могут руки,

Что срывали черную чадру.

Шаганэ ты моя, Шаганэ!

Я готов рассказать тебе поле,

Про волнистую рожь при луне.

Шаганэ ты моя, Шаганэ.

Потому, что я с севера, что ли,

Что луна там огромней в сто раз,

Как бы ни был красив Шираз,

Он не лучше рязанских раздолий.

Потому, что я с севера, что ли?

Я готов рассказать тебе поле,

Эти волосы взял я у ржи,

Если хочешь, на палец вяжи -

Я нисколько не чувствую боли.

Я готов рассказать тебе поле.

Про волнистую рожь при луне

По кудрям ты моим догадайся.

Дорогая, шути, улыбайся,

Не буди только память во мне

Про волнистую рожь при луне.

Шаганэ ты моя, Шаганэ!

Там, на севере, девушка тоже,

На тебя она страшно похожа,

Может, думает обо мне…

Шаганэ ты моя, Шаганэ!

Ты сказала, что Саади

Целовал лишь только в грудь.

Подожди ты, Бога ради,

Обучусь когда-нибудь!

Ты пропела: «За Ефратом

Розы лучше смертных дев».

Если был бы я богатым,

То другой сложил напев.

Я б порезал розы эти,

Ведь одна отрада мне -

Чтобы не было на свете

Лучше милой Шаганэ.

И не мучь меня заветом,

У меня заветов нет.

Коль родился я поэтом,

То целуюсь, как поэт.

Никогда я не был на Босфоре,

Ты меня не спрашивай о нем.

Я в твоих глазах увидел море,

Полыхающее голубым огнем.

Не ходил в Багдад я с караваном,

Не возил я шелк туда и хну.

Наклонись своим красивым станом,

На коленях дай мне отдохнуть.

Или снова, сколько ни проси я,

Для тебя навеки дела нет,

Что в далеком имени – Россия -

Я известный, признанный поэт.

У меня в душе звенит тальянка,

При луне собачий слышу лай.

Разве ты не хочешь, персиянка,

Увидать далекий, синий край?

Я сюда приехал не от скуки -

Ты меня, незримая, звала.

И меня твои лебяжьи руки

Обвивали, словно два крыла.

Я давно ищу в судьбе покоя,

И хоть прошлой жизни не кляну,

Расскажи мне что-нибудь такое

Про твою веселую страну.

Заглуши в душе тоску тальянки,

Напои дыханьем свежих чар,

Чтобы я о дальней северянке

Не вздыхал, не думал, не скучал.

И хотя я не был на Босфоре -

Я тебе придумаю о нем.

Все равно – глаза твои, как море,

Голубым колышутся огнем.

Свет вечерний шафранного края,

Тихо розы бегут по полям.

Спой мне песню, моя дорогая,

Ту, которую пел Хаям.

Тихо розы бегут по полям.

Лунным светом Шираз осиянен,

Кружит звезд мотыльковый рой.

Мне не нравится, что персияне

Держат женщин и дев под чадрой.

Лунным светом Шираз осиянен.

Иль они от тепла застыли,

Закрывая телесную медь?

Или, чтобы их больше любили,

Не желают лицом загореть,

Закрывая телесную медь?

Дорогая, с чадрой не дружись,

Заучи эту заповедь вкратце,

Ведь и так коротка наша жизнь,

Мало счастьем дано любоваться.

Заучи эту заповедь вкратце.

Даже все некрасивое в роке

Осеняет своя благодать.

Потому и прекрасные щеки

Перед миром грешно закрывать,

Коль дала их природа-мать.

Тихо розы бегут по полям.

Сердцу снится страна другая.

Я спою тебе сам, дорогая,

То, что сроду не пел Хаям…

Тихо розы бегут по полям.

Воздух прозрачный и синий,

Выйду в цветочные чащи.

Путник, в лазурь уходящий,

Ты не дойдешь до пустыни.

Воздух прозрачный и синий.

Лугом пройдешь, как садом,

Садом в цветенье диком,

Ты не удержишься взглядом,

Чтоб не припасть к гвоздикам.

Лугом пройдешь, как садом.

Шепот ли, шорох иль шелест -

Нежность, как песни Саади.

Вмиг отразится во взгляде

Месяца желтая прелесть,

Тихий, как флейта Гассана.

В крепких объятиях стана

Нет ни тревог, ни потери,

Только лишь флейта Гассана.

Вот он, удел желанный

Всех, кто в пути устали.

Ветер благоуханный

Пью я сухими устами,

Ветер благоуханный.

Золото холодное луны,

Запах олеандра и левкоя.

Хорошо бродить среди покоя

Голубой и ласковой страны.

Далеко-далече там Багдад,

Где жила и пела Шахразада.

Но теперь ей ничего не надо.

Отзвенел давно звеневший сад.

Призраки далекие земли

Поросли кладбищенской травою.

Ты же, путник, мертвым не внемли,

Не склоняйся к плитам головою.

Оглянись, как хорошо кругом:

Губы к розам так и тянет, тянет.

Помирись лишь в сердце со врагом -

И тебя блаженством ошафранит.

Жить – так жить, любить – так уж

влюбляться.

В лунном золоте целуйся и гуляй,

Если ж хочешь мертвым

поклоняться,

То живых тем сном не отравляй.

В Хороссане есть такие двери,

Где обсыпан розами порог.

Там живет задумчивая пери.

В Хороссане есть такие двери,

Но открыть те двери я не мог.

У меня в руках довольно силы,

Но дверей не смог я отпереть.

И зачем? Кому мне песни петь? -

Если стала неревнивой Шага,

Коль дверей не смог я отпереть,

Ни к чему в любви моей отвага.

Персия! Тебя ли покидаю?

Навсегда ль с тобою расстаюсь

Из любви к родимому мне краю?

Мне пора обратно ехать в Русь.

Пусть не смог я двери отпереть,

Ты дала красивое страданье,

Про тебя на родине мне петь.

До свиданья, пери, до свиданья.

Голубая родина Фирдуси,

Ты не можешь, памятью простыв,

Позабыть о ласковом урусе

И глазах задумчиво простых,

Голубая родина Фирдуси.

Хороша ты, Персия, я знаю,

Розы, как светильники, горят

И опять мне о далеком крае

Свежестью упругой говорят.

Хороша ты, Персия, я знаю.

Я сегодня пью в последний раз

Ароматы, что хмельны, как брага.

В этот трудный расставанья час

Слушаю в последний раз.

Но тебя я разве позабуду?

И в моей скитальческой судьбе

Близкому и дальнему мне люду

Буду говорить я о тебе -

И тебя навеки не забуду.

Я твоих несчастий не боюсь,

Но на всякий случай твой угрюмый

Оставляю песенку про Русь:

Запевая, обо мне подумай,

И тебе я в песне отзовусь…

Быть поэтом – это значит то же,

Если правды жизни не нарушить,

Рубцевать себя по нежной коже,

Кровью чувств ласкать чужие души.

Быть поэтом – значит петь раздольно,

Чтобы было для тебя известней.

Соловей поет – ему не больно,

У него одна и та же песня.

Жалкая, смешная побрякушка.

Миру нужно песенное слово

Петь по-свойски, даже как лягушка.

Магомет перехитрил в Коране,

Запрещая крепкие напитки,

Потому поэт не перестанет

Пить вино, когда идет на пытки.

И когда поэт идет к любимой,

А любимая с другим лежит на ложе,

Влагою живительной хранимый,

Он ей в сердце не запустит ножик.

Но, горя ревнивою отвагой,

Будет вслух насвистывать до дома:

«Ну и что ж, помру себе бродягой.

На земле и это нам знакомо».

Август 1925

Руки милой – пара лебедей -

В золоте волос моих ныряют.

Все на этом свете из людей

Песнь любви поют и повторяют.

Пел и я когда-то далеко

И теперь пою про то же снова,

Потому и дышит глубоко

Нежностью пропитанное слово.

Если душу вылюбить до дна,

Сердце станет глыбой золотою,

Только тегеранская луна

Не согреет песни теплотою.

Я не знаю, как мне жизнь прожить:

Догореть ли в ласках милой Шаги

Иль под старость трепетно тужить

О прошедшей песенной отваге?

У всего своя походка есть:

Что приятно уху, что – для глаза.

Если перс слагает плохо песнь,

Значит, он вовек не из Шираза.

Про меня же и за эти песни

Говорите так среди людей:

Он бы пел нежнее и чудесней,

Да сгубила пара лебедей.

«Отчего луна так светит тускло

На сады и стены Хороссана?

Словно я хожу равниной русской

Под шуршащим пологом тумана», -

Так спросил я, дорогая Лала,

У молчащих ночью кипарисов,

Но их рать ни слова не сказала,

К небу гордо головы завысив.

«Отчего луна так светит грустно?» -

У цветов спросил я в тихой чаще,

И цветы сказали: «Ты почувствуй

По печали розы шелестящей».

Лепестками роза расплескалась,

Лепестками тайно мне сказала:

«Шаганэ твоя с другим ласкалась,

Шаганэ другого целовала.

Говорила: «Русский не заметит…»

Сердцу – песнь, а песне – жизнь и тело…

Оттого луна так тускло светит,

Оттого печально побледнела».

Слишком много виделось измены,

Слез и мук, кто ждал их, кто не хочет.

Но и все ж вовек благословенны

На земле сиреневые ночи.

Август 1925

Глупое сердце, не бейся!

Все мы обмануты счастьем,

Нищий лишь просит участья…

Глупое сердце, не бейся.

Месяца желтые чары

Льют по каштанам в пролесь.

Лале склонясь на шальвары,

Я под чадрою укроюсь.

Глупое сердце, не бейся.

Все мы порою, как дети,

Часто смеемся и плачем:

Выпали нам на свете

Радости и неудачи.

Глупое сердце, не бейся.

Многие видел я страны,

Счастья искал повсюду.

Только удел желанный

Больше искать не буду.

Глупое сердце, не бейся.

Может, и нас отметит

Рок, что течет лавиной,

И на любовь ответит

Песнею соловьиной.

Глупое сердце, не бейся.

Август 1925

Голубая да веселая страна.

Честь моя за песню продана.

Слышишь, розу кличет соловей?

Слышишь, роза клонится и гнется -

Эта песня в сердце отзовется.

Ветер с моря, тише дуй и вей -

Слышишь, розу кличет соловей?

Ты ребенок, в этом спора нет,

Да и я ведь разве не поэт?

Ветер с моря, тише дуй и вей -

Слышишь, розу кличет соловей?

Дорогая Гелия, прости.

Много роз бывает на пути,

Много роз склоняется и гнется,

Но одна лишь сердцем улыбнется.

Улыбнемся вместе, ты и я,

За такие милые края.

Ветер с моря, тише дуй и вей -

Слышишь, розу кличет соловей?

Голубая да веселая страна.

Пусть вся жизнь моя за песню продана,

Но за Гелию в тенях ветвей

Обнимает розу соловей.

Ночь, а как будто ясно.

Так ведь всегда прекрасно.

Ночь, а как будто ясно,

И на устах невинных

Ах, у луны такое

Светит – хоть кинься в воду.

Я не хочу покоя

В синюю эту погоду.

Ах, у луны такое

Светит – хоть кинься в воду.

Милая, ты ли? та ли?

Эти уста не устали.

Эти уста, как в струях,

Жизнь утолят в поцелуях.

Милая, ты ли? та ли?

Розы ль мне то нашептали?

Сам я не знаю, что будет.

Близко, а может, гдей-то

Плачет веселая флейта.

В тихом вечернем гуде

Чту я за лилии груди.

Плачет веселая флейта,

Сам я не знаю, что будет.

Из книги Шарль-Луи Монтескье. Его жизнь, научная и летературная деятельность автора Никонов А А

Глава II. Начало литературной деятельности и «Персидские письма» Монтескье – президент парламента. – Бордосская академия. – Первые труды Монтескье. – «Персидские письма». – Состояние Франции во время выхода их в свет. – Их значение и содержание. – Отношение к

Из книги Где небом кончилась земля: Биография. Стихи. Воспоминания автора Гумилев Николай Степанович

На мотивы Грига Кричит победно морская птица Над вольной зыбью волны фиорда, К каким пределам она стремится? О чем ликует она так гордо? Холодный ветер, седая сага Так властно смотрят из звонкой песни, И в лунной грезе морская влага Еще прозрачней, еще чудесней. Родятся

Из книги Любовь моя - мелодия автора Магомаев Муслим Магометович

МОТИВЫ ДЕТСТВА В детстве мы не любопытны к своим корням, к истории собственного рода. И мне, Муслиму Магомаеву-младшему, надо было бы еще мальчишкой подробнее узнать о жизни Муслима Магомаева-старшего со слов тех, кто был с ним рядом. С годами я, разумеется, наверстал, как

Из книги Разведка: лица и личности автора Кирпиченко Вадим

Болгарские мотивы Своим появлением на свет эта глава обязана моим старым болгарским друзьям, которые предложили издать книгу «Из архива разведчика» в Болгарии.Книгу я писал, естественно, для русского читателя, и прежде всего для сотрудников Службы внешней разведки

Из книги Путешествие в будущее и обратно автора Белоцерковский Вадим

Мотивы Луиса Келсо Для полного понимания чьих-то идей всегда очень важно понять мотивы их создания. Луис Орт Келсо, родившийся 4 декабря 1913 года в Денвере, штат Колорадо, начал, по свидетельству его жены и соратницы Патриции Келсо, размышлять над проблемами экономики с

Из книги Неизвестный Есенин автора Пашинина Валентина

Глава 6 Бакинские мотивы Непонятны и потому, можно сказать, загадочны взаимоотношения Есенина и Чагина, редактора газеты «Бакинский рабочий». В феврале 1924 года где-то познакомились, быстро сблизились. Знакомство также быстро переросло в сердечную дружбу. Как в родную

Из книги Янгель: Уроки и наследие автора Андреев Лев Вячеславович

Мотивы Главного Что руководило Главным при принятии решения отказаться от предложенной львиной доли лунного проекта? И стать, если не официальным церемониальным (им уже был определен С.П. Королев) автором ракеты, то по важности разрабатываемых объектов полноправным

Из книги Счастье мне улыбалось автора Шмыга Татьяна Ивановна

Парижские мотивы Весной 1976 года мне предстояла поездка во Францию в составе туристической группы, в которую входили артисты разных московских театров. До этого я побывала там уже дважды. Впервые я увидела Францию, точнее, только Париж, еще в начале 60-х годов, когда

Из книги Вокруг и около автора Баблумян Сергей Арутюнович

Восточные мотивы – Это кто? – полюбопытствовал американский крошка-внук, отвлекая старших от главного сюжета российского ТВ.– Это Дмитрий Медведев. Скоро он будет президентом.– А как он знает, что будет президент? – спросил малыш.Вопросы есть? Новое поколение

Из книги Ключи счастья. Алексей Толстой и литературный Петербург автора Толстая Елена Дмитриевна

Символистские мотивы Но, кроме того, живая плоть романа насыщена «живыми» оккультными мотивами, романтическими по происхождению и задействованными в символизме. Толстой реконструировал оккультно-романтическую героиню. Оккультный мотив «мертвой (звездной, лунной)

Из книги Мяч, оставшийся в небе. Автобиографическая проза. Стихи автора Матвеева Новелла Николаевна

Его мотивы Памяти Гейне Ботфорты бы мне - Скороходы! Скорей, через горы и воды, Помчал бы я, с ветром играя, В края, где живёт дорогая. ????????Я видел её в сновиденье: ????????В обиде, в беде, в изможденье… ????????И, в силу былого знакомства, ????????Простил ей всё вероломство. …На палубу

Из книги Анна Леопольдовна автора Курукин Игорь Владимирович

Персидские «беспокойства» Армия персидского шаха Надира, бывшего союзником России, однако отказавшего ей в помощи во время Русско-турецкой войны, в 1739 году обрушилась на Афганистан, а затем ворвалась в Индию. Надир разгромил Великого Могола Мухаммад-шаха и разграбил

Из книги Франц Кафка автора Беньямин Вальтер

Из книги Разведка «под крышей». Из истории спецслужбы автора Болтунов Михаил Ефимович

Из книги С секундантами и без… [Убийства, которые потрясли Россию. Грибоедов, Пушкин, Лермонтов] автора Аринштейн Леонид Матвеевич

Персидские письма Чем больше изучаешь относящиеся к рассматриваемому вопросу документы, тем яснее становится, что Шах не был заинтересован в действиях против русского посольства и, более того, был в высшей степени заинтересован, чтобы такие действия не

Из книги Воспоминания о Рудольфе Штейнере и строительстве первого Гётеанума автора Тургенева Анна Алексеевна

Мотивы цоколей В моих воспоминаниях эта работа словно озарена солнцем. К тому же я получила для резьбы именно солнечный мотив. Наше задание предстало перед нами в виде необработанной древесины. Только цоколи Сатурна были отделаны натренированной рукой, с большим умением

По сравнению с предшествующими есенинскими произведениями любовь в "Персидских мотивах" выступает в романтическом ореоле. Поэт щедро использует традиционные художественные символы персидской лирики (соловей, луна, кипарис, роза, флейта, Коран, чадра, шальвары; такие имена и названия, как Саади, Хайям, Фирдоуси, Шираз, Тегеран, Багдад, Босфор, Хороссан и др.). В "Персидских мотивах" немало лежащих на поверхности параллелей с классическими образцами восточной поэзии: множество раз варьируемые образы соловья и розы (Саади, Хафиз), сравнение влюбленного с нищим (Саади), разговор с цветами (Руми) и т.д. Но Восток в цикле Есенина - только романтический фон того лирического повествования, главным героем которого является русский поэт, уроженец рязанской земли. Отсюда употребление специфически русских разговорных слов и сочетаний в "восточных" стихотворениях ("незадаром", "нынче", "страшно похожа" и т.д.). Любовь к России явственно ощутима в каждом из них. Например, в открывающем цикл стихотворении "Улеглась моя былая рапа..." память о родине видна в противопоставлении русских обычаев чуждым поэту нормам морали:

Мы в России девушек весенних На цепи не держим, как собак, Поцелуям учимся без денег, Без кинжальных хитростей и драк.

Однако уже в третьем стихотворении цикла - "Шаганэ ты моя, Шаганэ!.." звучит глубокая тоска по родным полям и далекой северянке:

Шаганэ ты моя, Шаганэ! Там, на севере, девушка тоже, На тебя она страшно похожа. Может, думает обо мне...

Цикл последовательно развивает приемы метафорического стиля. Метафоры "Персидских мотивов" подвижны, динамичны. Иногда поэт по собственным моделям образует новые метафоры:

Мотив русской тальянки также становится своеобразной метафорической принадлежностью цикла, символом далекой родины. В начальных стихотворениях этого мотива нет совсем, но затем, появившись, он усиливается ("У меня в душе звенит тальянка...") и становится все более настойчивым ("Заглуши в душе тоску тальянки...").

Характерную особенность "Персидских мотивов" составляют лирические повторения как средство усиления эмоциональной выразительности. Поставленные в начале метрической единицы повторяющиеся слова образуют анафору. В цикле встречаются синтаксические (анафорический параллелизм), лексические, строфико-синтаксические анафоры с преобладанием первых. Особенно часто анафора используется поэтом в наиболее драматическом из стихотворений цикла - "Отчего луна так светит тускло...", в котором повторяющиеся слова и звуки задерживают внимание читателя на фразах, несущих особую смысловую нагрузку.

Выразительная звукопись есенинского стиха так же естественна, как естественна она в народных песнях. Особенную звуковую выразительность придают "Персидским мотивам" характерные для этого цикла повторения в соседних словах одних и тех же гласных звуков, продление гласных одного звукового ряда. Подобные звукоряды не являются принадлежностью только "Персидских мотивов". Роль гласных в поэтическом языке Есенина 1910-1925-х гг. явственно ощутима. В основном это гармония звуков [о], [у], [и], реже - [е], еще более редко - [а]. Есенинский стих г самого начала поэтического пути автора сложился как напевный, эмоционального типа, и тенденция к продлению гласных одного звукового ряда прослеживается во многих стихотворениях поэта. По именно для "восточных" стихов Есенина с их оптимистическим звучанием характерна гармония звука [а] - открытого, радостного, мажорного, что можно проиллюстрировать на примере любого из 15 стихотворений цикла. Так, в стихотворении "Свет вечерний шафранного края..." (строки пронумерованы) звук [а] встречается наиболее часто:

1. Свет вечерний шафранного края (а-а) 3. Спой мне песню, моя дорогая (а-а) 6. Лунным светом Шираз осиянен (а-а) 10. Лунным светом Шираз осиянен (а-а)
17. Заучи эту заповедь вкратце (а-а)
18. Ведь и так коротка наша жизнь (а-а-а)
19. Мало счастьем дано любоваться (а-а)
20. Заучи эту заповедь вкратце (а-а) 22. Осеняет своя благодать (а-а-а)
27. Сердцу снится страна другая (а-а)
28. Я спою тебе сам, дорогая (а-а)

Явственно ощутима в "Персидских мотивах" гармония согласных звуков. Это обильные аллитерации па [л], создающие впечатление ласкового любопытства, с каким лирический герой воспринимает окружающее:

Иль они от тепла застыли, Закрывая телесную медь? Или, чтобы их больше любили, Не желают лицом загореть, Закрывая телесную медь?

("Свет вечерний шафранного края")

Сочетание шипящих и свистящих с мягким [л] рождает предчувствие печальной вести об измене любимой - печальной, но не трагической:

"Отчего луна так светит грустно?" - У цветов спросил я в тихой чаще, И цветы сказали: "Ты почувствуй Но печали розы шелестящей".

("Отчего луна так светит тускло...")

Есенин - мастер не только звукописи, но и словесной живописи. "Персидские мотивы" словно нарисованы прозрачными акварельными красками. Синий, голубой и золотой, любимые поэтом, постоянно встречающиеся в его лирике цвета, связанные со светлыми началами, всегда означали для Есенина беспредельную нежность. Цветовая символика продолжена поэтом и в "Персидских мотивах". Как и в других стихах Есенина, цвета-символы в цикле характеризуют извечное противоборство светлых и темных сторон жизни. Светлые стороны жизни в цикле обозначены голубым, синим, золотым, желтым, сиреневым, красным. Родина, по которой и в сказочной южной стране тоскует сердце поэта, - "далекий синий край". Персия - "голубая родина Фирдуси", "голубая ласковая страна". Воздух там прозрачный и синий, ночи сиреневые, у месяца - "желтые чары", "желтая прелесть", луна отливает "холодным золотом", поцелуи - красные розы, влюбленное сердце - "золотая глыба". Черный цвет, концентрирующий в себе все мрачное, уродливое, губительное, злое ("черная горсть" железного гостя в стихотворении "Я последний поэт деревни...", "черная жаба" в стихотворении "Мне осталась одна забава...") встречается в стихотворениях цикла "Улеглась моя былая рана..." и "Я спросил сегодня у менялы...". Это "черная чадра", однако в обоих произведениях данное словосочетание заключено в контекст, оптимистический по своему настроению: "Незадаром мне мигнули очи, / Приоткинув черную чадру" и ""Ты - моя" сказать лишь могут руки, / Что срывали черную чадру". Как видим, цветовая символика цикла показывает борьбу светлых и темных сторон жизни с явным перевесом первых.

Богатая словесная живопись, искусная инструментовка звуков, лирические повторения слов и их сочетаний усиливают эмоциональную насыщенность стихотворений цикла и характеризуют их как яркие, жизнелюбивые, прославляющие радость бытия. Разнообразные композиционно-стилистические и ритмико-интонационные приемы придают "Персидским мотивам" характерные черты песенной лирики. Не случайно все 15 стихотворений цикла положены на музыку и стали песнями. "Персидские мотивы" Есенина - не только и не столько живые впечатления увиденного и пережитого. Поэт так глубоко проникся прелестью этого неповторимого мира, что сам отчасти поверил в свое пребывание в Персии: "Ах, и я эти страны знаю. / Сам немалый прошел там путь" ("Эта улица мне знакома...").

Сервисы